litbaza книги онлайнРазная литератураО том, как В. И. Ленин любил музыку - Мария Львовна Гольденштейн

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 27
Перейти на страницу:
Белый генерал Юденич приближался к Петрограду. Слушатели концерта были отправлены на боевые участки. К ним добровольно присоединились и некоторые артисты.

А ещё через несколько дней и слушатели и музыканты возвратились с фронта. Был объявлен следующий Музыкальный понедельник. Кто остался живым и здоровым, принял в нём участие.

Торжественное заседание Петроградского Совета, посвящённое первой годовщине Октябрьской революции, началось необычно: депутаты и гости слушали «Реквием» Моцарта. Его исполнили бывшие придворные музыканты: симфонический оркестр и Капелла. Дирижировал знаменитый Альберт Коутс.

Председатель собрания обратился к залу: «Я счастлив, что благодаря власти пролетариата имею возможность на 52‑м году жизни слушать такую прекрасную музыку, о которой в продолжении всей своей прежней жизни не знал»… Но многим даже искренним друзьям народа не верилось в чудо, не верилось, что полуграмотная рабочая масса способна слушать серьёзную музыку.

Писатель А. Серафимович пришёл на многолюдный митинг в манеже. На эстраду вышла молодая скрипачка. Писатель с первых звуков узнал Легенду Венявского. Он расстроился: «Напрасно она — Легенду. Надо же считаться с публикой». Опустив голову, он ждал: вот-вот начнётся кашель, болтовня. Но внезапно наступила тишина. Весь манеж замер. Будто перестали дышать все восемь тысяч зрителей. Какие-то незримые нити протянулись от скрипачки к аудитории. Легенда захватила все сердца. Как же радовался писатель своей ошибке!

Года через три Серафимович был приглашён к Ленину. Владимир Ильич спрашивал, над чем он работает, часто ли встречается с рабочими. Александру Серафимовичу припомнились впечатления от недавней поездки на Лосиный Остров к рабочим крупного арсенала. Рабочие арсенала тянулись к культуре, но в посёлке не было просторного здания, где можно было бы устроить лекцию, концерт или спектакль.

Выделялась своими размерами лишь бывшая помещичья конюшня. Помещик был любителем скаковых лошадей и для них построил огромную конюшню. Кому-то пришло в голову переделать её под клуб. Рабочие прорезали в стенах большие окна, настлали полы, сделали сцену, провели электричество — получился красивый и уютный зал. Тогда арсенальцы отправились в Москву за артистами и торжественно открыли свой клуб. Рассказывая об этом Ленину, Серафимович пошутил, что из конюшни получился зал не хуже дворянского собрания[18]. Владимир Ильич рассмеялся шутке. Он смеялся радостно, от всей души, даже слёзы от смеха выступили. Вытирая их, Ленин сказал:

«Только рабочий умеет построить из конюшни „Дворянское собрание“, а то ли он ещё построит, дайте срок!» И потом задумчиво добавил: «Страшно дорого заплатили рабочие за своё право быть хозяевами жизни, но в конце концов выиграют они. Это воля истории».

Да, Ленин глубоко верил в рабочий класс. Он с гордостью говорил Кларе Цеткин, что рабочие получили право на настоящее, великое искусство. В концертах исполнялись лучшие произведения музыкального искусства. На съездах и конгрессах, на митингах-концертах[19] выступали выдающиеся русские певцы и музыканты.

Зарубежные исполнители не сразу решались посетить молодую Советскую страну. Слишком много наслышались они выдумок о большевиках — «душителях культуры». Но постепенно революционная Россия стала интересовать и притягивать передовых зарубежных артистов, они стали появляться в Москве. Первым из дирижёров приехал Оскар Фрид из Германии. Это было большим событием в музыкальной жизни столицы. Фрид был принят Лениным. Во время беседы дирижёр задал вопрос, который, оказывается, очень беспокоил его: нужно ли дирижёру появляться перед советской публикой во фраке? Может быть его примут за буржуя и слушать не захотят?! Владимир Ильич улыбнулся наивному вопросу. Он ответил Фриду, что каждый концерт — праздник, и артист, уважающий слушателя, должен выступать в праздничном концертном костюме. А наш слушатель заслуживает особенного уважения потому, что он высоко ценит и любит настоящее искусство.

Фрид успокоился, но только после первого концерта по-настоящему оценил слова Ленина. Его поразил искренний интерес советских людей к музыке. Что-то особенное он уловил даже в их горячих аплодисментах. «Ленин был прав. Я выступал перед избранной публикой»,— писал растроганный дирижёр.[20]

В 1921 году А. В. Луначарский получил письмо от знаменитой американской танцовщицы Айседоры Дункан. Она просила разрешения приехать в Советскую страну, чтобы развивать здесь свою школу танцевального искусства. Дункан искала новых путей в хореографии. Танец, считала она, должен передавать большие идеи, заложенные в музыкальном произведении. Он должен быть свободным и от стесняющего тело трико и от заученных балетных движений. Артистку не страшили трудные условия жизни в России. Ей казалось, что здесь её идеи будут поняты и приняты. Ленин поддержал просьбу Дункан, и вскоре москвичи познакомились с её своеобразным, талантливым искусством. Первый концерт Айседоры Дункан состоялся в день четвёртой годовщины Октября. Сама его программа была удивительной: Дункан танцевала… Шестую симфонию Чайковского!

Последний номер программы назывался «Интернационал». В сопровождении полутораста детей в развевающихся красных одеждах Дункан исполняла под музыку пролетарского гимна танец-плакат об освобождении угнетённых, о дружбе народов земли.

Владимир Ильич наклонился над барьером ложи и неотрывно следил за танцем. Лицо его, словно зеркало, отражало каждый жест танцующих. Когда прозвучали последние аккорды, и зал восторженно зааплодировал, из ложи раздался возглас: «Браво, браво, мисс Дункан!». И все увидели Ленина. Публика не отпускала артистку, требовала повторения. «Я повторю танец, если мне помогут зрители»,— согласилась Айседора. Все встали с мест. Встал и Ленин и запел вместе со всеми великую песнь партии.

А ещё раньше — в 1919 году, как раз в дни второй годовщины Октября в Петроград приехал из Англии скрипач с европейской славой — Эдуард Сырмус. Он попал на заседание Петроградского Совета. Ему дали слово. Сырмус вынул скрипку и сказал собравшимся: «Я приветствую вас, товарищи, любимой песней английских рабочих — „Красное знамя“». Сырмус выступил и перед школьниками Петрограда. Он рассказывал им о жизни детей в капиталистических странах и перемежал речь музыкой. Знаменитый музыкант исполнял труднейшие произведения классиков и простые народные песни. Заканчивая концерт, Сырмус «запел» на скрипке «Интернационал». Весь зал, поднявшись с мест, вторил чудесному запевале. А через несколько дней скрипач, одетый в военную шинель, был уже среди защитников Петрограда от белогвардейцев. Винтовкой он владел так же уверенно, как скрипкой. Но и скрипка не отдыхала. Воинские газеты тех времён полны сообщений о замечательном скрипаче-коммунисте. С нашей армией он дошёл до реки Нарвы. Отсюда была видна земля его родной Эстонии, где властвовала тогда буржуазия.

В газетах писали, что Сырмус выслан из Англии за то, что поднимал рабочих на защиту Советской России. В своих концертах в ответ на овации он играл какую-нибудь народную мелодию и говорил: «Вы наслаждаетесь концертом, а ваши сыновья убивают советских рабочих и крестьян и сами гибнут. Пусть эта песня напомнит вам о них». Правительство запрещало концерты-митинги Сырмуса, но лондонские электрики грозились оставить город

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 27
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?